2-36. Герой заболел/ломает ногу. Неуклюжие попытки другого позаботиться о нём.
Вопрос: Понравилась ли Вам работа?
| 1. Да | 18 | (69.23%) | |
| 2. Нет | 8 | (30.77%) | |
| Всего: | 26 | ||
-
-
18.07.2013 в 16:46Кисе чувствует себя новорожденным жирафенком, когда пытается подняться на ноги. На лужах впервые наледь, температура чуть ниже нуля - сверившись с прогнозом, он даже надел свой новый шарф (давно ждал случая). Вот нелепость.
Правая нога как-то странно загнулась и саднила шипучей болью, до школы Кисе ковылял, отчаянно ругаясь – и искренне надеялся, что ругался не вслух.
Медпункт казался нежелательным пунктом в программе дня, однако, очевидно неизбежным.
В кости находят трещину, Кисе ползает по квартире в гипсе, с которым, ему придется сродниться на ближайший месяц.
И как же баскетбол?
Первым проведать его приходит Аомине.
Глаза у него беспокойные, хотя держится развязно и как будто непринужденно.
- Ну ты и придурок, Рёта.
- Сам такой. Ахомине! – дуется Кисе, сидя на кровати. В руках у него кружка с травяным чаем – Аомине заварил.
Кисе открывает Дайки заботливым и хозяйственным. Ему уютно в одеяле ловить кайф от выписанного обезболивающего и лениво размышлять, как бы убить время в ближайший месяц.
- И... когда ты сможешь снова играть?
Аомине избегает смотреть на Кисе и, в особенности, на торчащую из-под одеяла ногу в гипсе.
- Не знаю. Может, через месяц, может больше, - отмахивается Кисе. Он и сам не хочет об этом думать - расставание с тренировками на такой длительный срок вгоняет в тоску, но он бодрится.
- Так что можешь считать, что в баскетболе я снисходительно даю тебе фору.
Дайки фыркает, но лицо у него сосредоточенное.
- Ну тебя. Я же серьезно.
Он поднимает глаза - в этих серых озерцах как будто плещется все отчаяние мира.
Боже, да он действительно испереживался за меня! - думает Кисе и начинает ерзать на месте.
- Не нервничай ты, все будет нормально. Это даже не перелом. Блин, только не рассказывай Куроко, что я поскользнулся, это так глупо! Давай считать, что это была суровая тренировка - я старался изо всех сил...
- Куроко уже знает, кретин. Да все знают. Он тоже прийти собрался, но..
- Но?
- Он заболел.
- Чего??
- Курокоччи!
- Кисе-кун? – сонно моргая, прогнусавил Куроко, впуская Кисе. – Ты что здесь… Твоя нога…
- Ао-кун сказал, что ты болеешь! О боже, ужасно выглядишь, тебе лучше пойти в постель! Хочешь кушать? Приготовить тебе чего-нибудь? Температура не спадает?
Куроко хлопал глазами и морщился от головной боли.
- Ты слишком шумный, Кисе-кун…
- Прости!
- Я, правда, пойду, лягу. Голова кружится… - Куроко ухватился рукой за стену, пошатнувшись.
У Кисе сердце пропустило удар. Инстинкт рванул его вперед.
«Поймать, поддержать, помочь».
- Ай!
Загремели костыли. Один из них упал прямехонько на палец Куроко, и тот подскочил и тоже заохал.
- Кисе-кун!
Кисе растянулся на полу.
- Черт, я совсем забыл про ногу.
- Ты не ушибся?
- Да все нормально…
- Хорошо.
Куроко немного подташнивало, и он чувствовал, что если не ляжет прямо сейчас по своей воле, гравитация возьмет верх.
Полчаса спустя из беспокойного сна Куроко выдернул нечеловеческий грохот. Приглядевшись и не без труда сфокусировав взгляд, Куроко увидел Кисе, исполняющего поистине акробатический трюк. Он ковылял по комнате, пользуясь только одним костылем – в противоположной руке была дымящая чашка с чаем.
Продвигался Кисе… медленно. Жидкость плескала через края после каждого неуклюжего шага.
Куроко вздохнул и потер лоб.
Это в какой-то мере спасло его, потому что через секунду хрупкое равновесие Кисе на открытом пространстве комнаты было нарушено, и кружка с горячим напитком взмыла в воздух. Обжигающие брызги быстро достигли Куроко, и он в панике замахал ошпаренной рукой.
- Кисе!
Компресс сполз со лба Куроко на глаза.
В это же время Кисе попытался ухватиться за столик, чтобы не растянуться на полу снова – падать в гипсе было больно, да и поврежденная нога была совсем не рада таким потрясениям.
- Что ты… Осторожно, у него нет четвертой ножки!
«Слишком поздно».
Куроко, широко распахнув глаза, наблюдал зрелище второго грандиозного падения. На этот раз все закончилось не так благополучно, и Кисе, здорово приложившись головой о подкосившийся подлый стол, жалобно взвыл.
Перед глазами заплясали зеленые искорки.
Куроко, борясь с головокружением, вскочил и подбежал к Кисе, помогая сесть. На глазах у Кисе выступили слёзы.
- Ай.. Блин, как больно. Курокоччи, прости… Я такой неуклюжий, - он морщился, пытаясь прогнать дурацкое красно-зеленое мельтешение перед глазами, слезы все не останавливались, и Кисе всхлипнул.
На секунду Куроко обомлел, но затем, поджав губы, наклонился и обнял Кисе, погладил по голове. Кисе уткнулся лицом в футболку Куроко, и, невольно продолжая всхлипывать, с удивлением почувствовал, что боль в голове, да и в ноге начинает утихать.
- Курокоччи…
- Все хорошо, Кисе-кун. Спасибо, что так заботишься обо мне, правда. Но чтобы чувствовать себя лучше, мне было бы достаточно просто знать, что ты тоже в порядке, особенно учитывая твою травму…
- Курокоччи такой добрый!
Влажные ресницы Кисе подрагивали, и Куроко подумал, что в первый раз видит его так близко. Он вздрогнул, когда почувствовал, что Кисе тоже начал обнимать его.
«Странно, но это совсем не неприятно», - подумалось Куроко. Голова слегка закружилась – и Куроко притянуло к земле.
Он осторожно отнял одну руку от спины Кисе и оперся о пол.
Хрусть – в ладонь впился черепок разбитой чашки.
- Курокоччи!
«Аомине-кун, нужна твоя помощь. Пожалуйста, приезжай. Кисе со мной.
Куроко».
- Агрх! Ну что за придурки! – Аомине выпрыгнул из автобуса и тут же сел на другой, идущий в противоположном направлении.
Час спустя Дайки бинтовал руку Куроко, варил суп, а Кисе и Куроко, разложились на разных кроватях.
- Аомине-кун, не мог бы принести суп побыстрее?
- Ты, неблагодарный гаденыш!
- И мне тоже, Аоминеччи! Я такой голодный!
- Достали!
Аомине, фыркнув, улыбается. Он одет в фартук и косынку.
Вечером он помогает Кисе убраться из дома Куроко без происшествий, а еще из-за странного чувства ответственности за случившееся он даже ремонтирует сломанный стол.
- Увидимся в школе, Аомине-кун, - прощается Куроко.
- Ага, увидимся. Эй, Кисе, не торопись! Тебе что, мало…
Куроко закрывает за ними дверь.
- Какого черта ты вообще сюда попёрся со сломанной ногой, кретин!
- Она не сломана, это трещина! Тре-щи-на! - доносится с улицы. Куроко улыбается.